Человек и прогресс

Полвека назад аппаратура у летчика состояла всего из компаса, указателя скорости да отвеса. Теперь же число советчиков пилота измеряется сотнями. А на атомно-энергетических объектах численность приборов достигла тысячных рубежей. И тем не менее среди всей этой оравы сигналов оператор должен еще и «не потерять картинку» — держать в своей голове целостное представление о происходящих событиях.

Другая трудность — объект управления все дальше уходит от оператора. Прежде, скажем, машинист дизеля по звуку выхлопа уверенно судил о том, перегрет двигатель или нет. В наше время вместо «живых» машин оператор имеет дело с их бесплотной тенью: бесстрастными показателями приборов, световыми табло, лентами самописцев. Прямое общение с машиной кануло в прошлое. Не видно вращающихся деталей, исчезли вибрации, шум. Их заменили отображения на экранах электроннолучевых трубок, системы знаков, графики, диаграммы. И человек воспринимает уже не сам процесс, а его информационную модель — расшифровывать, декодировать символы становится все тяжелее.

Мешает работе оператора и то, что порой ему приходится действовать в необычных условиях. Примеры? Слепой полет летчика или действия космонавта в условиях невесомости. У человека может нарушиться восприятие пространства, возникнуть необычные иллюзии, измениться координация движений.

И все же главный бич операторов — катастрофическая нехватка времени. Темп работы порой непомерно высок. Так, при формировании железнодорожных составов на сортировочной горке сидящий неотлучно рядом с ЭВМ человек должен на своем пульте совершать каждую секунду 2—3 переключения. Действовать по-иному он не может: даже полусекундное промедление вызовет крушение!